А что в сухом остатке?
Избитые российские граждане в Баку
Избитиый азербайджанец в Екатеринбурге
Почти сразу после этого (екатеринбургского эксцесса) в Азербайджане были зафиксированы инциденты давления на этнических русских, преимущественно на «новую русскую волну» — айтишников, специалистов, студентов, релокантов, переселившихся после 2022 года. Эти люди, зачастую критиковавшие политику Кремля, дистанцировавшиеся от власти и даже отказавшиеся от гражданства, были восприняты сквозь призму коллективной идентичности. Индивидуальный статус оказался незначим на фоне символического образа России как оппонента. Этот эпизод показал: идентичность на постсоветском пространстве не отменяется декларациями и переездами. Она по-прежнему «считывается» по акценту, внешности, привычкам и представлениям. В условиях, когда этничность и государственность остаются переплетенными в массовом сознании, даже локальный инцидент может перерасти в транснациональный конфликт восприятия. Государства региона, включая Азербайджан, действуют в условиях ограниченного нейтралитета, и любой кризис — будь то миграционный, этнический или политический — легко выходит за границы внутреннего регулирования. На этом фоне особую значимость приобретает азербайджанская диаспора, особенно в России. Она является одной из крупнейших этнических групп вне страны — по разным оценкам, до 3 миллионов человек. Эти общины играют важную роль в экономике, в логистике, в теневых финансовых операциях, в неформальном посредничестве. До последнего времени они сохраняли лояльность к Баку — если не политическую, то, по крайней мере, эмоционально-культурную. Однако эта лояльность не безусловна и не вечна. В разговорах с представителями диаспоры все чаще звучит обеспокоенность действиями официального Баку, особенно на фоне ужесточающейся антироссийской риторики. Как подчеркивают участники диаспоры: «Главный страх правящего режима — не армяне, не иранцы и не оппозиция в Баку, а возможное возвращение своих же людей из Москвы, Санкт-Петербурга и других российских центров. В отличие от внутренней оппозиции, диаспора обладает капиталом, внешними связями и — главное — отсутствием страха. У многих уже «всё есть», и они не зависят от милости или репрессий со стороны государства».
